Поиск по творчеству и критике
Cлово "QUO"
Входимость: 3. Размер: 37кб.
Входимость: 3. Размер: 52кб.
Входимость: 2. Размер: 59кб.
Входимость: 2. Размер: 97кб.
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 103кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 37кб.
Часть текста: мертвый язык, и мы можем только основываться в этом делена свидетельстве римских писателей, и изучать язык великого поэта, чтобы хотя сколько-нибудь понимать наслаждение, которое он может доставить. Многие переводили Виргилия. Нет ни одного языка европейского, сколько-нибудь образованного, на котором бы не было перевода "Энеиды". {Подробное исчисление этих переводов находим у Harles, loc. citat. (Гарлес, указ. соч. -- лат. -- Ред.), и в статье Н. И. Надеждина "Виргилий" -- "Энц. лексикон", т. X.} Переводили ее и размером подлинника и александрийскими стихами, на живые и мертвые языки (например, архиепископ Евгений Булгар перевел "Энеиду" на древнегреческий язык стихами); буквально (особенно Фосс) и только подражательно (лучшее из подражаний, конечно, Шиллера); 18 * налицо и наизнанку (так, у французов есть пародии "Энеиды" Скаррона и Моро, 19 * у немцев -- Блюмауэра, 20 * у нас -- Осипова и Котельницкого, 21 * да еще такая же пародия -- "Энеида" на малороссийском языке, Котляревского... 22 *). Все эти переводы разного достоинства доказывают, однако же, как много внимания оказывали "Энеиде". Разумеется, трудно было передать на европейских языках сильный, богатый, живописный язык Виргилия. Потому переводы вообще довольно много удаляются от подлинника; иные заменяют это литературным своим достоинством; есть такие, которые не дают и этого вознаграждения. Вообще же большая часть их довольно стара: иные относятся еще к XVII столетию, весьма многие -- к половине прошедшего века. Наш русский язык более всех новых, может быть, способен приблизиться к языкам классическим по своему богатству, силе, свободе...
Входимость: 3. Размер: 52кб.
Часть текста: составитель "Опыта русской литературы"... Несколько фактических сведений о внешних переменах в обстоятельствах жизни Плавта мы имеем, но внутреннего значения и связи этих обстоятельств, характера самых побуждений, руководивших поэтом в его жизни, -- мы решительно не знаем. Древность не слишком была внимательна к своим литературным знаменитостям, а может быть, еще и не понимала новейших требований от всякой литературной биографии. Оттого, если автор сам не потрудился выразить себя полнее в своих произведениях, то, даже при существовании какой-нибудь древней биографии, характер его все-таки остался чрезвычайно томным. Да и писатели, высказавшиеся сами, все еще подвергаются нередко очень странным толкам и осуждениям, как, например, Гораций, который едва ли не в каждом стихотворении выражает свою душу и о котором, однако, до сих пор еще слышатся самые противоречивые мнения. Тем труднее судить по самым произведениям о драматическом писателе, который, по самому роду сочинений своих, не имеет такой возможности высказаться, как лирик. Следовательно, здесь, с одной стороны, представляется необходимость внешних биографических данных, с другой -- недостаток их побуждает опять обратиться к самым сочинениям и из них выбрать все, что возможно. Соединивши то и другое, можем дойти до некоторых результатов относительно жизни и характера Плавта. Несмотря на громкую и постоянную известность своих произведений, Плавт лично не пользовался известностью в потомстве. По странной случайности, в продолжение двух тысячелетий не знали даже, как звать его. Только в 1841 году неутомимый Ритшель в диссертации своей "De Plauti poëtae nominibus" {"Об именах поэта Плавта" (лат.) -- Ред. Ритшель в продолжение нескольких...
Входимость: 2. Размер: 59кб.
Часть текста: на это важное дело "Морской сборник", поместивший в начале прошлого года статью о воспитании г. Бема, за которою последовали и другие статьи, которыми высказывались о воспитании мнения более или менее новые и справедливые 2 . Многие из этих статей находили сочувствие в читателях, но ни одна из них не имела такого полного и блестящего успеха, как "Вопросы жизни" г. Пирогова. Они поразили всех -- и светлостью взгляда, и благородным направлением мыслей автора, и пламенной, живой диалектикой, и художественным представлением затронутого вопроса. Все, читавшие статью г. Пирогова, были от нее в восторге, все о ней говорили, рассуждали, делали свои соображения и выводы. В этом случае общество предупредило даже литературную критику, которая только подтвердила общие похвалы, не пускаясь в подробный анализ статьи и не делая никаких своих заключений. Это явление весьма много говорит в пользу русской публики, и оно тем более замечательно, что статья г. Пирогова вовсе не отличается какими-нибудь сладкими разглагольствиями или пышными возгласами для усыпления нерадивых отцов и воспитателей, вовсе не старается подделаться под существующий порядок...
Входимость: 2. Размер: 97кб.
Часть текста: Люди, рассуждающие на основании отвлеченных принципов, Сейчас могут вывести такие соображения: "Самодурство не признает никаких законов, кроме собственного произвола; вследствие того у всех подвергшихся его влиянию мало-По-малу теряется чувство законности, и они уже не считают поступков самодура неправыми и возмутительными и потому переносят их довольно равнодушно. Кроме того, самодурство, при разделе благ всякого рода, постоянно, по своему обычаю, обижает их, пользуясь само львиной долей, а им ничего не оставляя. Если они терпят это, значит у них уже потеряна любовь к собственному благосостоянию, они привыкли к неимению ничего и мало заботятся о том, чтобы выйти из этого положения... При таком равнодушии к материальным интересам всех этих Митей и Андрюш не мудрено самодурам помыкать ими по прихоти своей "гнилой фантазии", как выражается Гордей Карпыч". Такое рассуждение, при всей своей видимой основательности, весьма легкомысленно. Как-таки предположить в людях совершенное уничтожение любви к самому себе, к своему благосостоянию? И отчего же? От того, что кому-то вздумалось взять у меня мое добро!.. Нет, это можно была бы говорить только в таком случае, если бы все, угнетенные самодурами, были очень довольны собой. Но ведь мы видим, что и Митя, и Андрюша, и Капитоша, и Авдотья Максимовна, и Любовь Гордеевна -- очень недовольны своей судьбой. Стало, быть, их не беспечность удерживает в их положении, а что-то другое, поглубже... Это другое и есть чувство законности. Не будь этого чувства, т. е. прими угнетенная сторона в самом деле то убеждение, что никакого порядка, никакого закона нет и не нужно, тогда бы и пошло все иначе. Приказания самодуров исполнялись бы только до тех пор, пока они выгодны для исполняющих; а как только Торцов коснулся благосостояния Мити и других приказчиков, они бы нимало не думая, взяли да и "сверзили" его... Ведь их же больше, они ...
Входимость: 1. Размер: 78кб.
Часть текста: сеть их учения, вывели их на свежую воду и в романах, имевших десятки изданий и переведенных едва ли не на все европейские языки, и в драмах, возбуждавших неистовство публики, и в публичных лекциях, за которые брались самые отличные люди ученой Европы, одни из передовых двигателей мысли и науки, как, например, Мишле... 1 * И все это понапрасну! Иезуиты до сих пор здравствуют, пропагандируют как нельзя лучше, забирают в свои руки будущее поколение некоторых стран Западной Европы, и -- вечно изменяющиеся, но вечно те же -- являются беспрестанно в тех местах, где никто и не расположен подозревать их присутствия. Что же бы это значило? Неужели народы Европы так глупы, что после всех указаний, после всех обличений, обращенных на иезуитов даровитейшими людьми всех времен новой европейской истории, -- всё еще не могут понять этого мрачного, вредного, безнравственного ордена?.. Неужели целые массы, жаждущие благочестия и просвещения, так малого нем размышляют, что готовы поддаться первому обольстительному слову иезуита, не обращая внимания на все ужасы, какие рассказываются об этом ордене? В таком случае Европа нынешнего времени стояла бы ниже, нежели наши дворянчики прошедшего века, вверявшие образование своих детей французским кучерам и солдатам, не в состоянии будучи противиться обаянию французского диалекта... Нет, верно, есть у иезуитов что-нибудь такое, что неотразимо влечет к ним; верно, есть у них средства более сильные, чем обман и потворство; верно, их убеждения сильнее, чем все памфлеты и разглагольствия, ученые и романтические, направленные против них; словом, несмотря на все дурное, что старались приписать им, -- верно, у них много есть и хорошего, и даже, вероятно, так много, что все охотно прощают...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: и, как валом, песчаной стеной окружились. Вот и корабль с народом ликийским и верным Оронтом, Вал необъятный, с высот упадая, в корму ударяет: Кормчего в море столкнул, и в бездну несчастный свалился. Трижды на месте одном вскружился корабль от удара; Вихорь схватил его и в волнах поглотил ненасытных. В первом из этих стихов пропущено в переводе abreptas; a latentia -- выдающиеся, торчащие из воды скалы, переведено -- твердые. Далее, вместо: "эти скалы, находящиеся среди моря, италиянцы зовут жертвенниками", переводчик пишет: "эти камни скалами зовут", -- совершенно наоборот. Это хребты океана -- пропущено immane и summo. Два слова Eurus urguet -- сильно растянуты в переводе, а между тем необходимое ab alto -- пропущено. Miserabile visu -- тоже пропущено. Разом врезались в дно -- это выражение, не совсем изящное, не соответствует и латинскому: illiditque vadis. Стеной окружились, как валом -- какой смысл в этих словах? Как валом -- в подлиннике нет, несмотря на то, что там стоит не стеною, a aggere arenae, следовательно, сравнение -- как валом, -- еще могло бы быть допущено. Что за смысл также в выражении: вал необъятный... ударяет корабль в корму?.. И потом -- с каких высот упадает этот вал?.. Заметим еще, что здесь опущены слова ipsius ante oculos......
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: "Науку жизни". Его направление очень мягко и благодушно. О детях, например, он говорит следующее: Телесно детей никогда не наказывать, в отвращение грубых чувств упрямства и ожесточения. Какова бы ни была вина детей, не делать из того ни шума, ни криминала, никогда на них не кричать, а вразумлять их всегда с ласкою, толкуя им тихо и ясно, как поступок их вреден и какие из того могут выйти дурные последствия (стр. 326). Вы уже чувствуете расположение к автору за такую гуманность и думаете, что г. Дымман далеко ушел от теорий г. Миллер-Красовского. С точки зрения г. Миллер-Красовского, подобные мысли должны представляться безумными и отчаянно либеральными. Как! Не бить детей! Не кричать на них!! Вразумлять их!! Толковать им о вредных последствиях, какие может иметь их поступок!!! Что может быть ужаснее для верного рыцаря трех пощечин? Какое преступление может более этого возмутить его? Наверно, г. Миллер-Красовский скажет о г. Дыммане, что он "не заглядывал в жизнь и силен одними кабинетскими теориями"; наверное, сочтет его последователем "руссовских плевел филантропизма". 2 Но формы, в которых проявляется житейская философия, могут быть очень разнообразны, нисколько не изменяя тем ее существенного характера. Прочитав "Науку жизни", мы увидим, что Ефим Дымман, в сущности, не менее кого другого уважает молчалинскую теорию умеренности и аккуратности; безусловное повиновение он любит не менее, чем сам рыцарь трех пощечин. Но склад ума г. Ефима Дыммана более дипломатический, и оттого правила,...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: 1851, No 12, "Соврем, заметки", стр. 151.} Немного после в "Москвитянине" высказано было мнение, унижающее не столько перевод, сколько самую "Энеиду". {Это мнение можно привести как образец наивности в суждениях "Москвитянина". Вот оно: "Современник" продолжает печатать перевод "Энеиды". Престранно видеть в великосветском журнале перевод этого классического, или, лучше сказать, классного, произведения. Для чего его печатает "Совр."? А вот для чего. "Совр." наконец услыхал, что литература дело серьезное, что не годится кормить публику одними лакомствами; при этом также заметил везде распространяющуюся любовь к классической древности, но так как он с ней незнаком и не знает толку в ее произведениях, а потребность напечатать что-нибудь в таком роде ому представлялась слишком настоятельною, то он стал думать, что бы напечатать такое, как говорится, классическое. За этим родился вопрос в голове "Совр.": "да почему узнать, какое произведение классическое, какое нет? Никак не узнаешь". Но скоро смышленый журнал догадался, в чем дело. "А! -- смекнул он, -- классическое то, что скучно. -- "Энеида" скучна, стало быть, она классическая, стало быть, и надо ее напечатать". Но мы советовали бы "Совр." лучше печатать переводы биографий великих мужей, составленных Корнелием Непотом. Пускать бы по одной биографии в нумер" ("Москв.", 1852 г., No 13. Журналистика, стр. 25--26). 1 * "Москвитянин" -- явно -- глумится над "Энеидою". Но этим...
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Часть текста: еще не самую темную сторону современной литературы. Оттого наша первая статья имела еще характер довольно веселый. Но теперь, возобновляя свои воспоминания о прошлом годе, чтобы выставить на вид несколько литературных мелочей, мы уже не чувствуем прежней веселости: нам приходится говорить о фактах довольно мрачных. Прежде всего должны мы отметить главную ложь, в которой литература наша проявила свою мелочность. Ложь эта состоит в высоком мнении литературы о том, что она сделала. Почитаешь журнальные статейки, так иногда и в самом деле подумаешь, что литература у нас - сила, что она и вопросы подымает и общественным мнением ворочает... А на деле ничего этого нет и не бывало: литература у нас постоянно, за самыми ничтожными исключениями, до настоящей минуты шла не впереди, а позади общества. Говоря это, мы вовсе не имеем в виду те теории, по которой литература должна непременно похищать с неба огонь, подобно Прометею, и сообщать его людям. Нет, мы просто разумеем литературу как выражение общества и народа, и в этом смысле наши требования от нее очень невелики. Потребности общественные возникают вследствие известных жизненных фактов; толпа долго смотрит на эти факты, не осмысливая их значения. Тут-то и есть настоящая работа для литературы. Люди умные, люди пишущие стараются схватить на лету первый проблеск новых потребностей, стараются подметить, собрать, разъяснить факты, в которых заключается зародыш нового движения, дать ему должное направление, указать его прямые последствия. После такого рассмотрения идей в литературе они становятся сознательным достоянием массы и уже легко и правильно могут выражаться в административной деятельности государства и в нравственном направлении частных лиц. Так обыкновенно и делается в литературах более развитых; по журнальным возгласам можно бы было...
Входимость: 1. Размер: 44кб.
Часть текста: КАСАЮЩИХСЯ ЕЕ ИССЛЕДОВАНИЙ Едва ли какая-нибудь литература больше русской может нуждаться в тщательном осмотре и разборе византийских писателей. Все, кто только ни принимался за исторические исследования о России, чувствовали эту нужду (кроме тех, разумеется, которые лишены способности чувствовать какую-нибудь нужду в исследованиях). И чтобы почувствовать это, не нужно даже особенных соображений: сами памятники часто указывают на свои источники. Не говоря о сочинениях Иоанна Златоустого, Григория Назианзина, Мефодия Патарского, Кирилла Иерусалимского, Василия Великого, Афанасия Александрийского и пр. и пр., переводы которых так и надписаны их именами, -- даже в древних русских произведениях беспрестанно попадаются ссылки на греческих писателей. В летописи нередки указания: "яко же глаголеть Василiй" (Лавр. лет., стр. 49), "яко же сказаеть Мефодiй Патарiйскый" (стр. 99), "глаголеть Георгiй въ летописаньи" (стр. 6) и т. п. Ученые исследователи нашей...