Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "П"

1. Русская сатира екатерининского времени. Страница 3

Входимость: 1. Размер: 41кб.

Часть текста: и мыслить". Манера эта не совсем незнакома нам: она состояла главным образом в употреблении задних чисел. Существующее зло обличалось обыкновенно как исключительное явление, составляющее странную аномалию с существующим порядком. Трудно объяснить положительно, отчего это происходит. Иногда такая манера бывает неискренни, и тогда она совершенно понятна; но у тогдашних сатириков замечается при этом какое-то трогательное простодушие. Они, кажется, до того увлекались созерцанием будущих благополучий, что наконец воображали их уже наступившими и, принимая слова за дела, считали все гадости действительного мира лишь дряхлыми остатками прежнего, отживающими последние дни. Так, описывается ли у них судья-взяточник, он уже непременно отставлен и бранится за это; говорится ли о своевольном помещике, он непременно представляется сожалеющим о том, что теперь уже нет прежнего простора для его произвола; осмеиваются ли подлость и ласкательство -- тут же неизбежно прибавляется замечание, что теперь уж этими качествами нельзя выйти в люди, как прежде. В "Вечерах", например, один господин рассуждает: "Я свое благополучие считаю в том, когда меня большие бояре ласкают. Правду сказать, я до сего счастия с великим трудом достигаю, особливо в нынешнее время: как я ни хвалю их в глаза, как я ни стараюсь услуживать им, но все не клеится". К этому...

2. Библиотека римских писателей в русском переводе (Перевод с латинского А. Клеванова)

Входимость: 1. Размер: 44кб.

Часть текста: два десятка лет. До тридцатых годов у нас еще печатались время от времени переводы замечательных иностранных сочинений. Но с начала четвертого десятка нынешнего столетия переводная деятельность заметно слабеет и вскоре совершенно упадает, обратившись чуть не исключительно на переводы французских водевилей и романов Поль де Кока и затем Александра Дюма и Поля Феваля. Беллетристика пробавлялась их затейливыми созданиями, нимало не заботясь о существовании в иностранных литературах истинно поэтических произведений, еще незнакомых русской публике. Наука же шла у нас во все это время как-то своеобразно. Учёные наши сделали из науки какую-то принадлежность касты и не иначе открывали ее таинства, как только посвященным. Первым же условием посвящения было занятие подлинными источниками, -- и новопринятые адепты клялись над фолиантом Остромирова евангелия или над крошечным изданием Геродота, что они не будут профанировать науки, никому не откроют ключа к ее иероглифам, будут заниматься не общими результатами, любопытными для всех, а только частными задачами, понятными лишь для записных ученых, и -- главное -- всегда будут отуманивать читателя тьмою цитат, приведенных в подлиннике, на разных языках... Кто отступал от правил ученой касты, кто старался прояснить взгляд общества на...

3. "Собеседник любителей российского слова". Страница 2

Входимость: 1. Размер: 51кб.

Часть текста: князя приложена таблица современных ему государей европейских и некоторых азиатских и африканских. Тем не менее автор умел набросить на все темные явления русской жизни и истории какой-то светлый, даже отрадный колорит. С особенным искусством обходит он многие неправедные деяния князей или старается придать им вид законности не только по понятиям того времени, но и пред судом новых воззрений. С самого начала идет коротенький рассказ о баснословном времени славянской истории (V--IX века) и приводится рассказ новгородского летописца о скифах и славянах, которых он почитает единоплеменным народом, производя их названия от имен князей Скифа и Славяна, родных братьев. Автор "Записок" замечает, что здесь, вероятно, баснословное смешано с истиною. "Князьям не дано ли имян народов славян и скифов? Князья названы братьями, хотя славяне и скифы были народы разные" {"Соб.", ч. II, стр. 75--76.}. Впрочем, об отношениях этих народов друг к другу автор сам имел, кажется, не совсем ясное понятие. Ниже он говорит, что скифы было у греков общее название для многих народов, на великом пространстве Азии, Африки и Европы живших {"Соб.", ч. II, стр. 91.}, и что под ними весьма часто разумели и славян. Поэтому он очень подробно и благосклонно описывает нравы и образованность скифов. Коренным народом северной России считает автор руссов, к которым пришли потом славяне с Дуная. Варяги же были народ, единоплеменный славянам, живший по берегам Балтийского моря и издавна находившийся в сношениях с руссами, так что Гостомысл, умирая, просто указал своим согражданам на Рюрика с братьями как на людей, хорошо им известных и достойных быть их правителями24. Вот как понимает автор "Записок" запутанный вопрос о происхождении руссов и призвании варягов. В описании свойств и нравов славян замечательно, что...

4. Русская сатира екатерининского времени. Страница 6

Входимость: 3. Размер: 40кб.

Часть текста: "роскошь, послабление всем злоупотреблениям, жадность к обогащению и награждения участвующих во всех сих злоупотреблениях довели до того, что люди едва ли уже не желали в 1796 году скорой перемены, которая, по естественной кончине сей государыни, и воспоследовала". В особенности Воронцов обвиняет Потемкина. Говоря о военной части, он замечает, что "воинские учреждения, сделанные комиссиею, на то определенною при вступлении на престол императрицы Екатерины II, имели много основательного и полезного, да и на правилах хозяйства основаны были"; затем продолжает: "Страшные злоупотребления и расточения, вкравшиеся по сей части и кои начало свое взяли и далее простирались от 1775 года, отнюдь не от самых учреждений произошли, а от необузданности временщиков". Далее Воронцов замечает, что злоупотребления эти "сделались общими и не по одной военной, но по всем частям государства распространялись" (стр. 99), и при этом делает следующее примечание, очень характеристическое: Прямою...

5. О значении авторитета в воспитании (мысли по поводу "Вопросов жизни" г. Пирогова)

Входимость: 1. Размер: 59кб.

Часть текста: значении авторитета в воспитании мысли по поводу "Вопросов жизни" г. Пирогова   Умственное движение, возбужденное в нашем обществе событиями последних годов, обратилось недавно и к вопросам о воспитании. Теперь у нас основано уже два педагогических журнала 1 и, кроме того, статьи о воспитании появляются от времени до времени и в других изданиях. Но первый обратил внимание на это важное дело "Морской сборник", поместивший в начале прошлого года статью о воспитании г. Бема, за которою последовали и другие статьи, которыми высказывались о воспитании мнения более или менее новые и справедливые 2 . Многие из этих статей находили сочувствие в читателях, но ни одна из них не имела такого полного и блестящего успеха, как "Вопросы жизни" г. Пирогова. Они поразили всех -- и светлостью взгляда, и благородным направлением мыслей автора, и пламенной, живой диалектикой, и художественным представлением затронутого вопроса. Все, читавшие статью г. Пирогова, были от нее в восторге, все о ней говорили, рассуждали, делали свои соображения и выводы. В этом случае общество предупредило даже литературную критику, которая только подтвердила общие похвалы, не пускаясь в подробный анализ статьи и не делая никаких своих заключений. Это явление весьма много говорит в пользу русской публики, и оно тем более замечательно, что статья г. Пирогова вовсе не отличается какими-нибудь сладкими разглагольствиями или пышными возгласами для усыпления нерадивых отцов и воспитателей, вовсе не старается подделаться под существующий порядок вещей, а, напротив, бросает прямо в лицо всему обществу горькую правду; не обинуясь говорит о том, что у нас есть дурного,-- смело и горячо, во имя высочайших, вечных истин, преследует мелкие интересы века, узкие понятия, своекорыстные стремления, господствующие в современном обществе. Сочувствие публики к такой статье имеет глубокий, святой смысл. Значит, при всем своем несовершенстве, при всех увлечениях...