Н. А. НЕКРАСОВ
ПОСМЕРТНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ Н. А. ДОБРОЛЮБОВА
Отрывки
... Но без надежд и упований
Я гордо снес мою печаль.
И без наивных ожиданий
Смотря на жизненную даль,
На битву жизни вышел смело,
И жизнь свободно потекла,
И делал я благое дело
Среди царюющего зла...1
Вся литературная деятельность Добролюбова служит подтверждением этих слов. Можно сказать более, не рискуя впасть в преувеличение: их подтверждает вся его жизнь. Он сознательно берег себя для дела; он, как говорится тоже в одном из его стихотворений: "не связал судьбы своей ни единым пристрастьем"2, устоял "перед соблазном жизни" и остался "полным господином своего сердца",-- все для того, чтобы ничто не мешало ему служить своему призванию, нести себя всецело на жертву долга, как он понимал его.
Вот из какого светлого источника вытекала деятельность Добролюбова, вот почему он спешил так работать, так много успел сделать! Ничто вне этой деятельности не существовало для него, ничто не должно было существовать, по его убеждениям. Мы нашли у него недоконченное стихотворение, где замечательны следующие строки:
... Для блага общего назначенный служить,
Я смею чувствовать лишь сердцем гражданина,
Инстинкты юные я должен подавить...3
Даже в частной жизни, в ежедневных сношениях с людьми, Добролюбов представлял между нами, русскими, нечто особенное. С детства прививается к нам множество дурных привычек, известных под именем "уменья жить". Мы от лени говорим "да" там, где следовало бы отвечать "нет"; улыбаемся, по слабодушию, там, где следовало бы браниться; прикидываемся внимательными к какому-нибудь вздору, на который следовало бы отвечать смехом или даже негодованием. Ничего подобного в Добролюбове не было. Он смеялся в лицо глупцу, резко отворачивался от негодяя, он соглашался только с тем, что не противоречило его убеждениям. Если к этому прибавим, что он не только не заискивал у авторитетов, но даже избегал встреч с ними, да припомним ту независимость, с которою он высказывался печатно, то поймем, почему в литературе его не многие любили. Сила таланта и честной правды, впрочем, начинала уже брать свое: в последнее время чаще и чаще стало слышаться мнение, что этот человек не без права стал в главе современного литературного движения. Кто -- по крайней мере теперь -- не согласится, что нужен был этот резкий, независимый, отрезвляющий, на дело зовущий голос?
О, погоди еще! желанная, святая!
Помедли приходить в наш боязливый круг!
Теперь на твой призыв ответит лишь немая...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Уже с предчувствием смерти в груди написал эти строки Добролюбов. Смерть, разумеется, не подождала. Такова уже судьба русского народа: не живучи его лучшие деятели...
Что касается до нас, то мы во всю нашу жизнь не встречали русского юноши столь чистого, бесстрашного духом, самоотверженного! Наше сожаление о нем не имеет границ, и едва ли когда изгладится.
<Декабрь 1861>
Примечания
Николай Алексеевич Некрасов (1821--1877) встретился с Добролюбовым вскоре после знакомства последнего с Чернышевским, т. е. в апреле -- мае 1856 г. Предположение, будто бы знакомство относится к 1855 г., когда Добролюбов приносил в "Современник" свою повесть, неосновательно: тогда он встречался с Панаевым (см. с. 170 наст. изд.).
Некрасов сразу же оценил талант и знания Добролюбова и вскоре предоставил ему полную самостоятельность в руководстве библиографическим отделом журнала. В письме к Тургеневу 25 декабря 1857 г. он обратил его внимание на "умные и блестящие страницы", принадлежащие Добролюбову -- человеку "очень даровитому" (ПссН, т. 10, с. 375).
Личные отношения поэта и критика могут быть охарактеризованы как особо дружеские. Именно Добролюбова Некрасов посвящал в свои личные дела и переживания. Некрасов называл Добролюбова в своих стихах "юноша-гений" и посвятил ему несколько стихотворений (см. с. 323--324 наст. изд.). Некрасов посвятил умершему другу и выступление 2 января 1862, г. на вечере в зале 1-й петербургской гимназии в пользу бедных студентов. По одному из газетных отчетов мы можем судить о том впечатлении, которое оно произвело. Строки анонимного репортера служат важным дополнением к публикуемому тексту: "... зала была, как говорится, битком набита... Особенными, так сказать, двигателями вечера были: гг. Майков, Костомаров и Некрасов... Г-н Некрасов произвел фурор чтением стихотворений Добролюбова. Предварительно он нашел нужным сказать несколько объяснительных слов от себя. Добролюбова, заметил он, нужно искать не в стихотворениях, а в критических и полемических статьях; из них только можно видеть, какой это был честный и благородный человек, и как глубоко он сознавал и свято исполнял долг гражданина, и какого полезного деятеля мы в нем лишились..." (Сын отечества, 1862, 2 января, с. 25).
Следует обратить внимание на некоторые строки публикуемого ниже выступления Некрасова. Поэт сказал: "Он сознательно берег себя для дела; он, как говорится... "не связал судьбы своей ни единым Нристрастьем", устоял "перед соблазном жизни" и остался "полным господином своего сердца",-- все для того, чтобы ничто не помешало ему служить своему призванию, нести себя всецело на жертву долга, как он понимал его".
Вероятнее всего, Некрасов намекает на революционную деятельность критика. Последние годы жизни Добролюбова были связаны с создававшейся как раз в это время в России подпольной организацией "Земля и воля". Не исключено, что, живя в мае 1860 -- июле 1861 г. за границей, Добролюбов налаживал связи (см., например, письмо к В. И. Добролюбову от 20 мая 1860 г. в СсД, "с завещанием на умирающих устах: "сказано все, остается действовать -- выходить на площадь с оружием в руках" (в Кн.: Архиепископ Никанор (Бровкович). Биографические материалы. Одесса, 1900, с. 344).
В наследии Добролюбова нет ни одного подробного отзыва о произведениях Некрасова. Этому мешало то, что писать о Некрасове на страницах редактируемого им же журнала считалось невозможным. К тому же цензура в 1856--1861 гг., т. е. как раз в период литературной деятельности Добролюбова, не пропускала в печать никаких отзывов о стихотворениях Некрасова. Записи в дневнике (30 января 1857 г.), письма к ближайшим друзьям -- М. И. Шемановскому и И. И. Бордюгову (от 6 августа и 20 сентября 1859 г.) -- "... Вы любимейший русский поэт, Представитель добрых начал в нашей поэзии, единственный талант, в котором теперь есть жизнь и сила..." (СсД, т. 9, с. 440).
"Дружеская переписка Москвы с Петербургом").
Статья представляет собой речь Некрасова, прочитанную 2 января 1862 г. В зале 1-й петербургской гимназии на вечере в пользу бедных студентов.
Впервые -- Совр., 1862, No 1, отд. I, с. 323--325, 348.
ПссН, т, 9, с, 411--412, 428,
1 Из стихотворения "Памяти отца" (СсД,
2 Эти и следующие слова -- неточные цитаты из стихотворения "Еще работы в жизни много..." (СсД, т. 8, с. 79),
3 Цитата из стихотворения "С тех пор, как мать моя глаза свои смежила..." т, 8, с. 81).
4 Начало четверостишия 1861 г. т. 8, с. 80). Стихотворение Добролюбова обращено к революции, о чем Некрасов, разумеется, не мог сказать в публичном выступлении. В перепечатываемой статье все тексты стихотворений приведены в редакции Некрасова, кое в чем не совпадающей с автографами Добролюбова.