* * *
Еще недавно я неистовой сатирой
На небо и на землю восставал
И звуком бешеным своей нестройной лиры
Надежды и восторг во многих пробуждал.
Но утомился я цепным, бесплодным лаем,
И вздумал, цепь забыв, взглянуть на божий свет.
И новым чувством я теперь одушевляем:
В душе моей суровых звуков нет.
Я понял красоту! Душа полна любовью,
И места нет для ненависти в ней.
Мой стих запечатлен теперь не свежей кровью,
А разве тихою слезой любви моей.
Проклятий нет!.. Они звучали б несогласно
С речами милой; я ж согласья с ней ищу...
Проклятий нет: она добра так и прекрасна,
Что рядом с ней на зло смотреть я не хочу.
Проклятий нет... Но подождите, братья!
Забывшись от любви, горя в ней, как в огне,
Прекрасную к груди своей стремлюсь прижать я...
Лишь только протяну я к ней мои объятья,
Как эти цепи страшно загремят...
Пугливо отбежит она... И вновь проклятья
На землю и на небо полетят.
Впервые - "Совр.", 1862, No 1, отд. I, стр. 333-334, с цензурными искажениями (стих 2 - "На целый мир безумно восставал", стих 24 - "На целый мир, как прежде, полетят"). В подлинном виде впервые - изд. 1862 г., т. IV, стр. 611-612. Автограф в тетради I.